В этом году исполняется 115 лет со дня рождения нашего выдающегося земляка Бориса Петровича Чиркова.
В преддверии предстоящего Всероссийского фестиваля "Шар голубой" хочется снова рассказать нолинчанам о Борисе Чиркове, но не только как о знаменитом артисте, но и как о прекрасном семьянине и просто хорошем человеке. В архиве музея истории и краеведения хранятся альбомы с фотографиями, где он запечатлен во время пребывания в Нолинске в апреле 1977 года, его письма, новогодняя поздравительная открытка, адресованная ребятам из дошкольного детского дома, а также письмо учителю Герману Николаевичу Калинину. К сожалению, письма состоят всего из нескольких фраз.
В музее в течение нескольких лет проводились памятные "Чирковские вечера". Эта добрая традиция объединила жителей города, она пробуждала в молодых нолинчанах интерес к истории родного края. Районная газета не раз писала о родословной Бориса Петровича, его творческом пути, печатались отрывки из его книги "Азорские острова", но мало кто знает о личной жизни Бориса Петровича - не менее удачной, чем его творческий путь.
Вот что пишет в своих воспоминаниях о своем знаменитом муже Людмила Юрьевна, о том, как они познакомились, и о первых годах совместной жизни.
Ее девичья фамилия датского происхождения - Генека. Род ее происходит с тех времен, когда Петр I приглашал датчан в Россию для постройки кораблей.
"Это было в январе 1949 года. Праздновался чей-то день рождения. Гостей было много. Все были молоды. Четыре года, как кончилась Великая Отечественная война, и радость жизни, ощущение ее полноты будили веселье гостей. Застолье продолжалось уже несколько часов. Шум и гам.
Звонок возвестил о приходе нового гостя. Он вошел, но никто не обратил на это внимания. Хозяйка дома, моя подруга, усадила его за стол прямо против меня и умчалась по своим "хозяйским" делам. Борис Петрович наполнил бокал, приподнял его, вероятно, хотел сказать какие-то поздравительные слова, но все кругом шумело, веселилось. Он улыбнулся, осмотрелся по сторонам, наткнулся на мой заинтересованный взгляд и, лукаво улыбнувшись, сказал: "Ну, тогда ваше здоровье". Так мы познакомились. И вот тогда я сразу поразилась его глазам. Они были удивительными - огромные, внимательные, ласковые, умные. Внутри них зажигались лукавые огоньки, и сразу же Борис Петрович становился похожим на мальчишку, который собирается проказить и удерживается из последних сил. Мы проговорили весь вечер. К концу вечера выяснилось, что живем неподалеку друг от друга, и мы поехали домой вместе.
13 января состоялась наша вторая встреча.
Когда я вошла в зал гранд-отеля, все мои женские комплексы охватили меня с невероятной силой. Большой зал был залит светом, почти вся артистическая Москва здесь, и такие нарядные, такие яркие туалеты. Я села за стол и решила - танцевать не буду. И опять его глаза!
Они посмотрели на меня с удивлением, потом сощурились, блеснули огоньком, и комплексы кончились. Мы пошли танцевать. Удивительные глаза оказались совсем рядом, и как же легко и радостно было в них смотреть.
Говорят, что первые годы совместной жизни проходят трудно. Не знаю. У меня этого не было, вернее, я этого не ощущала. Мудрость, понимание, прощение - все шло от Бориса Петровича. Он был намного старше меня, но это была не возрастная мудрость, это был характер.
Мужественный, внимательный, нежный и веселый человек жил рядом со мной, и, если есть во мне хоть что-то хорошее, то в этом целиком заслуга Бориса Петровича. Ему я обязана всем: пониманием, что важно, а что нет, что добро, что зло, и что главное в человеке, и что можно ему простить, а что нельзя. Но никогда ни единым словом, ни взглядом и, я уверена, даже помыслом он не подчеркивал свой опыт и знание жизни. Он жил - азартный и ясный, добрый и справедливый, вечно молодой и мудрый человек, и своей жизнью радовал живущих рядом, помогал им и делал их счастливыми. Мы были вместе почти 34 года…".
Людмила Юрьевна пишет о рождении их дочери: " Когда родилась дочка, Борису Петровичу было 48 лет, а у него первый ребенок. Крохотные ручки, ножки, еще несмышленые глазки, и все это его, он дал этому жизнь. Борис Петрович испытывал чувства священного восторга и ужаса.
Было разрешено впервые вынести ребенка на улицу на 15 минут. Я была простужена, и к "выходу в свет" стал готовиться отец. Наше окно из кухни выходило во двор, почти первый этаж. Борис Петрович потребовал, чтобы я стояла у окна и каждые пять минут поднимала руку. Потом он оделся, вытянул вперед руки, ему положили закутанную малышку, и он с ожесточенно-напряженными глазами двинулся в путь. Пятнадцать минут он преодолевал десять ступенек вниз, вышел на улицу и на вытянутых руках стал носить свою драгоценную ношу.
Отец он был превосходный - заботливый, нежный и очень уважительный. Записывал за дочерью все ее словечки и высказывания. И особенно гордился ее "сочинительством" - маленькая Людмила любила сочинять сказки".
О своем первом приезде в Нолинск после полувекового отсутствия Борис Петрович писал: "Вернулся на родину вроде случайно. И только тут понял, что, несмотря на пятидесятилетнюю разлуку, я не терял связей с родной землей. В жизни, в своей работе я был удачлив и счастлив, благодаря доброму, щедрому вятскому характеру"...
Материал подготовила
сотрудник Нолинского музея
истории и краеведения Ирина Яковлева.