Законы диалектики выполняются независимо от того, верят в них или нет. Мы знаем их со школьной скамьи: вселенная вечна и бесконечна; все течет, все изменяется; время необратимо. Последний закон каждый ощущает на себе: медленно-медленно секунды, мгновения складываются в минуты, те - в часы, сутки, года, десятилетия. Прожив жизни добрую половину, вдруг спохватываешься: а жизнь-то проходит, многое не успел, кого-то обидел и не извинился, кому-то не помог…
А счастье? Может быть, только минуты, часы…. Хорошее не помнится, зато обиды, несчастья, тревоги засели в памяти прочно - не вышибить из памяти, не убрать. Недаром говорят: простить можно, а забыть невозможно…...
Первая любовь
Такие философские мысли бродили в голове Антонины во время урока, когда дети писали контрольную работу по только что пройденной теме. Задания написаны на доске, некоторые - на карточках, класс был вполне благополучный, не буйный. Дело шло к выпускному, не до баловства. Антонина задумчиво смотрела в окно, наблюдая, как легкий снежок медленно оседал на яблоневых веточках, на листочках, еще не опавших этой осенью. Создавалось впечатление цветущей черемухи, прекрасных майских дней и ночей, когда деревья стояли белыми с верхушки до земли, трогательными, как юные застенчивые невесты.
Невольно вспомнилось, как гуляли они с подругами долгим весенним вечером, вдыхали пьянящий аромат, мечтали о счастье. И как вдруг из глубины цветущей рощицы вышла толпа мальчишек с букетами черемухи в руках, смешались с гурьбой девчонок, дарили эти букеты в протянутые девчоночьи руки, не персонально, а той, что попалась. А потом один из них, высокий, голубоглазый, взял Тоню за руку и повел в сторону, подальше от общества. Уж он-то, как утверждал позднее, высмотрел Тоню заранее, для нее рвал цветы, ее высматривал в толпе девчонок…...
Гуляли до утра. Говорили, узнавали друг друга и не могли наговориться.
Так и повелось. Как вечер, так бежала Тоня к заветному местечку, где ожидал ее юный Ромка, прижимался к горячей щеке нетерпеливыми губами. Гуляли до рассвета, говорили обо всем, выворачивали друг перед другом души свои, все, до донышка…...
Кончилась весна, отцвели черемуха и сирень, настало время скромных полевых, а потом и роскошных садовых цветов. Смотрела Антонина на школьный двор, на зимние клумбы, лишь по силуэтам угадывая засохшие астры, вспоминала белые, с желтой серединой пышные цветы, на ромашки похожие. Полевые ромашки да белые астры любила она в юности, и множество их дарил ей ее Роман...
Однако, пора было на учебу ехать. Училась она в пединституте, на 3-ий курс перешла. Со слезами прощалась она с Романом до зимних каникул. Роман-то моложе ее был на 3 года, только десятилетку закончил, поступил на первый курс местного техникума.
Вот и звонок прозвенел, уроку конец. Собрала тетради, отпустила по домам, перехватила два-три влюбленных взгляда между девчонками и мальчишками, вздохнула - вот и для этих ребят время первой любви пришло….
Собрала в учительской тетради на проверку, конспекты. Ох, и тяжела ты, учительская сумка! Шла домой по узенькой тропиночке между деревьями, снежком запорошенными, и воспоминания не оставляли ее.
Недолгая семейная жизнь
Начала учиться, встретилась после лета с друзьями-однокурсниками, погрузилась в учебу. Связь с Романом шла через письма да звонки редкие по междугородке - в то время сотовых телефонов еще не было. Хотели встретиться в зимние каникулы. Однако раньше пришлось - поняла Тоня, что беременна - сказались горячие летние ночки. Поженились, хотя и молод жених был - только-только 18 ему исполнилось. К лету малыш родился, Санькой назвали. Так удачно ребенок родился, что в учебе молодой матери не помешал. Она и сессию успела сдать (кое-что пораньше, конечно), и в учебе не отстала. Мать выручила, осталась с двухмесячным внуком.
Закончила Антонина институт, получила направление на работу в сельскую школу. Приехала на работу с молодым мужем и двухлетним сыном. Дали квартиру, в садик мальчика определили. Ромка на работу в колхоз пошел шофером. Вроде бы наладилась жизнь - муж любимый рядом, сыночек-кровиночка, с которыми только в короткое время видеться приходилось. Тут только поняла Антонина, что совсем она своего Ромку не знала. Он ведь единственным у мамочки ребенком был, все ему дозволено было и на блюдечке с голубой каемочкой подавалось. И от жены своей он этого же ожидал. Утром - завтрак на столе на белой скатерочке, в полдень - обед из трех блюд, да чтобы свежий всегда, только что сваренный, второй раз подогретый он не признавал за еду. На ужин - оладушки с вареньем или сметанкой, да чтобы сковородку во время их жарки жена споласкивала, а не то оладушки закопченными будут. И ему плевать было, что жена до глубокой ночи над тетрадями сидела, а потом малыш спать не давал.
Кроме всего прочего, стала замечать Антонина, что стал некогда горячо любящий муженек к ней охладевать. Шатается где-то до поздней ночи, приходит зачастую в подпитии. Тоня молчала и терпела до тех пор, пока она сама не увидела в машине рядышком с мужем одинокую разбитную бабенку, висящую на его плече. Когда вечером Тоня стала требовать от мужа объяснений, он нагло заявил:
- А ты чего хотела? С юных лет ты меня по рукам связала! Не нагулялся, не натешился. Я что, в твоей деревне жить обязан и копейки получать?
Антонина подошла к шифоньеру, открыла дверцу. Молча выкинула все его вещички на пол. Собрала ребенка и ушла ночевать к подруге.
Утром Тоня пришла домой. Вещей мужа нет. Пока собирала ребенка в садик, двери скрипнули. Вздрогнула, думала, вернулся (сама себе признаться не хотела, что на это надеялась). А это свекровь явилась. Тоня молча выслушала длинный монолог:
- Внука помогу воспитать, не трогай Романа, не порти ему жизнь. Молодые вы сошлись, ничего в жизни еще не понимали. Сама ты виновата, надо было думать головой, а не другим местом. Ты тоже жизнь себе еще устроишь.…
Ну и долго еще говорила, одно и то же, только другими словами. Молчала Тоня: слов не было, да и боялась, что не удержится от слез: много их внутри всего ее существа накопилось за бессонную ночь, от первого слова могут пролиться ливнем проливным. Однако сдержалась, слез не показала, слушала, молчала, как камень. Вся ведь ее жизнь в любви к Роману сосредоточена была…. А Санька сразу к бабушке побежал, обнял ее, плачет: "Папа где? Ушел и даже дома не спал, а мы к тете ходили…".
А счастье было так возможно…
Тоня отработала три года в сельской школе, как положено было тогда молодому специалисту. Написала сестре в Краснодарский край, просила совета. Сестра пригласила к себе. Тоня поехала, не могла Романа видеть, не перегорело еще чувство к нему. А он к этому времени после развода с Антониной долго один не жил, женился выгодно, на богатой, хотя взял жену себе снова старше себя, собой невидную, но с очень сильным характером, та в руки мужа молодого так взяла, что пикнуть против не смел, не раз потом он Тоню вспоминал…...
У сестры Антонине поначалу хорошо жилось. Устроилась на работу библиотекарем в местный техникум, Санька в подготовительную группу садика определила, а через год уже в первый класс пошел. Вообще мальчик был не конфликтный, ласковый, учился хорошо, только болел часто.
Сначала Тоня с Санькой у сестры жили, потом комнату в общежитии дали. Удобно - близко и от работы, и от садика. И все бы хорошо, да ведь молода Тоня была. Не красавица, однако обаятельная и хорошенькая, приветливая и общительная. Проводила со студентами литературные вечера, читательские конференции, обсуждения книг. По виду - девчонка совсем. Начали на нее заглядываться, оказывать знаки внимания… Особенно часто приходил к ней в библиотеку один паренек - Ленька. Рыженький, кудрявый, разговорчивый и веселый. Познакомился с Санькой, подружился с ним. Начали они с Тоней встречаться, а потом стали жить вместе. "Вот оно, счастье!" - думала иногда Тоня. Почему-то не надеялась на серьезные отношения с Леонидом, казался он ей легкомысленным и непостоянным. Масла в огонь добавила сестра. Познакомившись с Леонидом, сказала: "Ох, Тонька! Ленька-то сам неплох, да больно мать у него люта, не даст она вам жить вместе". Так и получилось. Приехала она навестить сына (жила в пригороде, а Леонид в техникуме электриком работал, тоже комнату в общежитии занимал). Вначале в библиотеку пришла, посмотрела со стороны. А вечером пришла к Антонине, когда Леонида не было дома. Схватила ее за волосы, подтащила к стенке, постучала головой. Прошипела: "Откуда ты взялась, проходимка, голодранка! Забирай своего щенка, уматывай отсюда, а не то пеняй на себя - захвостну и тебя, и его!" Ушла, дверью хлопнула. Тоня опустилась на пол - ноги не держали, Санька подбежал, обнимает, плачет: "Вставай, мама, не плачь". Собрала кой-какие вещички, ушла к сестре. Плакала. Жалко было расставаться с Ленькой, но куда было страшнее за сына, за себя".
Пришла к сестре, измученная и испуганная. Сестра только взглянула на Тоню (лица на ней не было, белая, как смерть), все поняла. На следующий день сестры сходили вместе к директору техникума за увольнением. Мужчина, узнав, в чем дело, подписал заявление без отработки. Через три дня Антонина с Санькой уехали на родину. Прожили они в Краснодарском крае три года, с Леонидом - 6 месяцев. Сестра потом писала, что не ожидала мать Леонида, что сын решит на Тоне жениться, думала, что позабавится, да бросит. Когда поняла это, решила принять меры. А Леонид, как писала потом сестра, уехал на север, да там и сгинул. Просил у сестры Тонин адрес, да отказала Галина, с тем и ушел. И свекровушка несостоявшаяся приходила потом к Гале. Плакала и каялась, да поздно…...
Думая о прожитом, Антонина подошла к дому. Увидела на тропе у калитки елку, поняла, что сын побывал и елочку принес. "Точно ведь, Новый год скоро…". Зашла в комнату, вспомнила другой Новый год, не праздничный, трагичный.
Подай знак!
Когда приехала с юга домой, жила вначале с родителями, потом квартиру небольшую получила. Долго жила одна, шарахалась от мужчин, ни с кем не хотела общаться. Уже и Санька вырос, в армию сходил, закончил техникум, затем начал работать шофером-дальнобойшиком. Женился, дочери у него погодки родились. Тоня по-прежнему в школе работала. Жила работой, занималась со внучками.
Однако Господь ей еще решил счастья дать.
В конце учебного года делали в школе косметический ремонт. Пришла целая бригада штукатуров-маляров. Бригадиром у них был мужчина. Однако не только командовал, но и сам многое делал. У Тони в квартире тоже многое надо было сделать - и штукатурить, и красить. Подошла к бригадиру, попросила помощи. Думала, кого-нибудь из женщин пошлет, однако сам к вечеру пришел, с инструментами. Один сделал весь ремонт. Постепенно разговорились, понравились друг другу. Оказалось, мужик приезжий, одинокий. Так и встретились два одиночества…...
Тут уж никакие свекрови семейной жизни Тони и Аркадия не грозили. Сын, сноха и внучки приняли Аркадия хорошо, сын за маму Тоню порадовался.
Так и стали жить потихоньку. Все дела мужские в доме он переделал, руки у него золотые были. Выпивал, конечно, да Тоня не очень его за это пеняла. Не шумел, права не качал, как выпьет, так сразу спать ложится. Однако, чем больше жили, тем чаще эти случаи стали повторятся. Иногда и ночевать не приходил - это значит, где пил, там и уснул.… А вообще, Аркадий мужиком был хорошим - в еде не искался, ел, что приготовлено, да и сам готовил хорошо. Что нужно делать - сделает умело и добросовестно,… когда трезвый. Но вот настал такой момент. Наряжала Антонина со своим классом елочку, к новогоднему утреннику. Аркадий накануне крестовину укрепил, елку поставил, гирлянды приладил. Ночевать не пришел, о том Антонина не печалилась - не в первый раз. Надо было сверху еще игрушки вешать, ждет Тоня - придет Аркадий, повесит. Обещал. Раз обещал - придет обязательно. А тут вместо Аркадия в зал милиционер заходит, отводит учительницу в сторону, в глаза не глядит. Говорит участливо - из учеников бывших Тониных. Сердце женщины упало. "Нашли вашего мужа мертвым. Увезли в морг, причину смерти устанавливаем. Когда вы его в последний раз видели?" - тихо спрашивает участковый. Тоня все рассказала, как было. Поехала на опознание. Лежит, как живой, затылок в крови. То ли упал неудачно, то ли убили…...
Вот такой новогодний праздник. Лежит в гробу, подходят прощаться друзья, товарищи, сослуживцы. Приехал брат на похороны. Посмотрела на него Тоня, похолодела: вылитый Аркаша, только помоложе немного выглядит. Ушла в другую комнату, прилегла. Вдруг слышит: крик нечеловеческий раздается. Накинула халат второпях, выбежала в зал. Орать перестали. А дело было так. Пришел приятель Аркашин, денег на похороны хотел Тоне дать. Видит: лежит под одеялом человек, думал, что это Тоня. Начал толкать в спину, говорит: "Тонь, Тонь…". А брату Аркашиному слышится: "Встань, встань". Вылез из-под одеяла, закричал: приятель-то с охоты шел, в белом весь, и куртке, и штанах. В полутьме при свечке как привидение. А приятель кричит еще громче: два Аркадия - один в гробу, другой рядом. Тут брат Аркашин и говорит: "Характер у Аркашки легкий был, всем помогал, всех смешил, вот, даже и после смерти…". А Антонина тихо сказала: "Аркаша, если ты слышишь нас, подай знак!" И тут пламя свечи колыхнулось…...
Мгновения счастья
Взяла в руки фотоальбом. Вот Роман и она рядышком, и ромашки у нее в руках. Маленькая Ленькина фотография, единственная. А в памяти: приходит в библиотеку, за ручку маленького Саньку держит, глаза лукавые: "А у нас сюрприз, мы блинов напекли!" А вот фото общее: она, Аркадий, сын, внучки. В глазах - Аркадий стенку в квартире штукатурит. Все это мгновения счастья…...
Звонок в двери. Открывает, а там внучки пришли, бабушку проведать. Вот оно, счастье, оно здесь, рядом! Даже сразу два! Немного погодя сын с невесткой подошли. Елочку поставили, к вечеру нарядили. Потом сели чай пить, планы строить, как будут праздник встречать. И подумалось Антонине: "Вот оно, мгновение счастья! И в жизни я много раз счастлива была, и сейчас счастлива!" И песню вспомнила: "Есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь…"...