Лийка любила море. Оно все время разное – то серо-свинцовое в пасмурную погоду, то черное в ненастье, то темно-синее, такое яркое, что глаза режет. Красивее всего оно было в яркий солнечный день, бирюзово-голубое, искрящееся, почему-то напоминало Лии блестки новогоднего серпантина и конфетти...… Смотреть на него девочке не надоедало никогда. Это был и отдых, и праздник, и радость. На душе свободно и легко, и дышится во всю грудь, и никто не пристает с нудными вопросами и наставлениями. Жаль только, что всю жизнь у моря не пролежишь на теплом ласковом песке, надо возвращаться домой, где никто не был ей рад, и где ждала только тяжелая надоедливая работа.
Так уж получилось, что не было у девочки ни отца, ни матери, а были отчим и мачеха. Такого Лия не встречала даже в самых замысловатых сказках, а у девочки жизнь сложилась именно так.
Отец Лии умер, когда мать была еще беременна. Какой-то там был несчастный случай – то ли под машину попал, то ли утонул в пьяном виде. А когда девочке было 4 года, погибла и мать. Возвращалась домой после чьего-то дня рождения, была не совсем трезва, а путь ее шел через кладбище. Упала в в вырытую могилу, что была приготовлена для похорон. Выбраться не могла. Была осень, холодно. Прикорнула на земле, да так и замерзла. Привезли гроб с покойником на утро следующего дня для похорон, а в могиле женщина мертвая.
К этому времени мать уже вышла замуж за дядю Федю. После смерти матери в детдом он Лийку не отдал, оформил опекунство, стал получать небольшое пособие. Ему, инвалиду 3 группы, эти денежки были очень кстати, а Лийка росла как травушка в поле – сама по себе. Ругать ее он не ругал, но и ласки большой она от него не видела. А все-таки Лия его любила – человек он был добрый, хотя и безвольный, а вообще неудачник по жизни, как потом Лия поняла. Поначалу она и отцом его считала, только потом добрые, как обычно это бывает, соседи, глаза ей "открыли".
Но все это было еще не беда, пока в дом к ним не пришла мачеха, да еще со своей родной дочкой Эльвирой. Характер у мачехи был крутой, возражений она не терпела ни от кого, в особенности от Лии. Без женской руки и догляда девочка росла, конечно, безалаберной и неумелой. Всему научила ее мачеха: хлеб печь, стирать, шить, вязать, в саду работать, дом в порядок приводить. Одно плохо – повторять два раза не любила, после второго напоминания била шлангом по ногам. Ноги у девочки все время синие были от синяков. Отчим защитить Лию не мог – самому попадало от скорой на расправу жены. Если выпьет где с друзьями, на улице ночевать приходилось – в дом не пускали. Хорошо, что ночи на юге, в основном, теплые.
Эльвира девочка была неплохая, характер хороший, не злая. Да только больная, как объяснили Лийке, инвалид детства. Поэтому работа по дому на Лийкины плечи легла, Элька-то могла, в лучшем случае, только посуду помыть. Сама мачеха тоже работала не покладая рук, с раннего утра до позднего вечера. В саду росли яблони, груши, апельсиновые деревья, виноград...… Все это требовало ухода и пригляда: обрезка, поливка, обработка от вредителей, сбор урожая, переработка и заготовки: компоты, соки, варенье... Приходилось и на рынке торговать, но это уже вместе с отчимом, он сбытом занимался. На рынке девочке даже нравилось: соседи знакомые рядом торговали, разные истории рассказывали, пока покупателей не было. Нравились и взгляды покупателей на нее, красивую девочку. Лия была девочкой стройной, высокой. Волосы каштановые, вьющиеся, а глаза – как море: красивые, но изменчивые. То ярко-синие, когда на душе у Лийки покой и радость, то свинцово-серые, когда грустно, когда душит обида от несправедливых обвинений. Мелких повседневных обид хватало, но последний случай переполнил чашу Лийкиного терпения.
Дом, в котором жила эта странная семья, – старик со старухой и две девочки – старикова дочка и старухина (как в сказке, шутили соседи), – принадлежал Лийкиной матери. После ее смерти никто из родственников на дом не претендовал, Лийка оказалась главной наследницей, а отчим, как опекун Лии, проживал здесь на законных основаниях. Пока не было мачехи, сад потихоньку стал хиреть, и дом, очень старый, тоже стал постепенно разваливаться. Мачеха пришла и все прибрала к рукам. Лия видела, что постепенно похорошел и стал плодоносить сад, преобразились комнаты, засияли свежей побелкой, окна украсились красивыми шторами. Раздражало девочку, что властная женщина чувствовала себя здесь полной хозяйкой и ни в грош не ставила ее, Лию, истинную владелицу сада и дома. Как-то вечером Лия долго пробыла на море, пришла поздно и не сделала часть своей работы. Мачеха встретила ее с ремнем, врезала ото всей души по узкой девичьей спинке...… Но все это было еще не так обидно, бывало и хуже. Самое обидное было, что она обозвала девочку шалавой и еще более обидными словами, попутно разбранила и мать Лии, обвинив покойницу в пьянстве и неумении вести хозяйство. В довершение ко всему она не пустила Лию в дом и есть ничего не дала. "Ты нахлебница! – бушевала мачеха. – Добьюсь, чтобы дом на меня оформили, и в детдом тебя сдам!"
Ночевала девочка под яблоней, утоляя голод не созревшими еще плодами. Да отчим, выйдя в сад как бы по нужде, сунул ей краюшку черного хлеба. "Что делать? Где искать защиту?" – думала девочка. Решение пришло неожиданно. Она вдруг вспомнила добрые руки бабушки своей, ее приезды к дочери, матери Лии, ее бесконечные рассказы о солнечном Казахстане, где она жила вместе с другой дочерью, теткой Лии. "Поеду к бабушке", – решила девочка. Всю ночь не спала, обдумывая, как осуществить свой план.
Утром, затаившись в глубине сада, выждала, когда мачеха с дочерью уйдут на рынок. Забежала сначала на кухню, давясь, съела тарелку холодной каши. Потом побежала в комнату отчима, рассказала ему о том, что задумала. Федор написал на листе бумаги адрес бывшей тещи. Подумав и с отчаянием махнув рукой, полез в шкаф, взял деньги, которые еще оставались от последней его мизерной пенсии. Пошел к соседу, попросил отвезти Лию на вокзал. Только отъехали от дома, увидела Лия возвращающихся с рынка мачеху с дочерью. Пригнулась на заднем сидении, чтобы зоркие глаза мачехи не заметили ее отъезда. Всю дорогу обливалась Лийка горючими слезами, думая, что никогда больше не увидит родного дома. Сосед коротко утешил: "Вернешься, никуда не денешься, море не отпустит".
Подошли к кассе, попросили билет до станции, недалеко от которой жила бабушка. Денег не хватило, сосед добавил своих, посадил на поезд. Поезд, набирая ход, какое-то время двигался рядом с морем, а потом резко свернул, море скрылось за холмами, какое-то время голубело вдали, а потом исчезло.
Ехала долго, трое суток. Несколько вареных яиц да полбуханки хлеба – вот и весь ее провиант. Хорошо еще, что предусмотрительный отчим хотя бы это положил в ее сумку поверх нескольких ее платишек да смены белья. Ночью спала на голом матрасе – белье взять было не на что. Потом уж поняла Лия, что ей повезло тогда на добрых людей. Попутчики, заметив ее голодный взгляд, давали хлеба, проводница наливала чай бесплатно, пусть и без сахара. Днем девочка, не отрываясь, смотрела в окно, жадно впитывая дорожные впечатления. Города, вокзалы, сначала огромные южные станицы, потом небольшие села и деревни, маленькие разъезды... За свою пятнадцатилетнюю жизнь в Ялте девочка нигде больше не была. Душа ее наполнялась восторгом и каким-то страхом: как огромна и необъятна ее Родина! (события происходили еще до развала СССР).
Вот и станция, на которой надо выходить. Проводница попрощалась с девочкой, дала еще 10 рублей. Поезд с грохотом исчез за горизонтом. Лия долго смотрела ему вслед, она за время езды как бы сроднилась со своим местом в вагоне, с проводницей, с попутчиками…...
Вздохнув, подошла к маленькой станции. В одной руке – сумка, в другой – листочек с адресом и десять рублей. Увидев обходчика, подошла к нему, протянула листочек. Мужчина усмехнулся: "Попала ты, девка! Дотуда еще километров 50, а автобусы уже все ушли. Первый автобус только в 8 утра". Он внимательно оглядел Лию с ног до головы. Девочка испугалась. Дрожащим голосом спросила, какая дорога ведет к нужному ей селению, которые здесь аулами назывались. Дорогу мужчина ей показал, а сам все усмехается. Лия бегом ринулась по дороге, чувствуя, что мужчина все глядит ей вслед.
Никто не догонял ее, и Лия успокоилась. Ей не страшно было одной, только есть хотелось. Стало совсем темно. Степь лежала перед ней ровная, голая, ни кустика, ни деревца. Глаза смыкались от усталости. Она хотела было уже прилечь где-нибудь в траве, но увидела впереди огонек. Почему-то подумалось, что не должен ее обидеть человек, находящийся в том же положении, что и она. Лишала страха ее и жажда – пить хотелось нестерпимо, все бы отдала за глоток воды. Подошла к костру, поздоровалась. Молодой парень, лежащий у костра, дал ей воды, спросил о чем-то. Выпила воды и упала на траву рядом с костром, ноги подкосились, уснула мгновенно. Проснулась с первыми лучами солнца. Увидела: парень, что напоил ее ночью, лежит под машиной, которую в темноте девочка не заметила. Разговорились. По случайному совпадению шофер ехал в тот самый аул, к которому стремилась Лия. После небольшого ремонта двинулись в путь. Опять встретился Лии хороший человек.
А вот бабушки дома Лия не застала – она пасла в степи отару овец. Тетка нашла Лии попутчика, посадили девочку на верблюда и поехали они по бескрайней степи.
У верблюда два горба – за один, передний, держишься, на второй спиной упираешься. Высоко над землей однако не страшно – есть за что держаться. Да и идет верблюд не быстро. Только жарко очень, утром рано выехали, было прохладно, к полудню – нестерпимый зной палил воздух. И дорога однообразна – вокруг одна унылая степь. По счастью, путь недалекий – к вечеру приехали. Из небольшой юрточки выбежала маленькая старушка, закутанная в платок. Не узнала Лию. Вначале напоила верблюдов, увела в загон. Только потом спрашивает попутчика Лииного: "Кого это ты мне привез, я помощницу постарше просила!" А тот смеется, присмотрись, мол, повнимательнее. Вгляделась, узнала, ахнула, обняла внучку, забилась в плаче. Заплакала и Лия, больше от радости, что душа родная рядом, что есть-таки на свете человек, которому она нужна и который любит ее. Успокоилась бабушка, стала Лию расспрашивать, что да как. Выслушала и говорит с грустью: "Бедная внученька, не могу я насовсем-то взять тебя, сама из милости живу у зятя на чужих половицах. Лето только и живу спокойно здесь, сама себе хозяйка. Поживи со мной, пока лето. Повеселее мне с тобой будет, да и поможешь, с отарой работы хватает". Улыбается попутчик: "Ну что, старая, угодил я тебе?" Поужинали вкусным пловом, кумыса выпили…. Спать улеглись прямо на земле, на мягкой кошме. Уснула девочка как убитая: устала с дороги, да и наелась досыта, давно так вкусно и сытно не ела.…
Уехал утром мужчина, что Лию привез, и покатились дни, наполненные неустанным трудом. С утра поили овец, выгоняли отару на пастбище. Вечером загоняли в загон, маток доили, сыр делали из молока овечьего. Привыкла Лия к непривычной работе, беспрерывные разговоры с бабушкой не надоедали ей. Жаль, время летит быстро – вздыхает бабушка, хмурится внучка – расставаться скоро. Много и здесь работы, да не из-под палки да без ругани и работа не в тягость, а в радость.
А как-то нагрянул вечером гость нечаянный – привез провизию чабанам парень молодой. Пригляделась Лия, закраснелась, узнала случайного спутника, что в степи водой напоил. Ушли вечером в степь гулять, признался Галим, что не может забыть девочки с зелеными глазами, как море. Стал Галим часто приезжать, еще и провизия не кончилась, а он опять тут. Сердится бабка на внучку, выговаривает, предупреждает. Да разве вразумишь молодых, если любовь обоим голову кружит!
Кончилось лето. Приехал дядя, забрал Лию, купил кое-какую одежду, денег дал – заработала. Попрощалась Лия с бабушкой, обещала: "Встану на ноги – тебя к себе возьму". Не верит старушка, плачет. С тем и уехала Лия. До станции Галим довез, посадил на поезд, дал адрес, писать и сам обещал. А в армию, говорит, схожу, приеду, говорит, будешь мне женой.
Приехала в Ялту. Встретило море ее непогодой, свинцовой чернотой, волны так и хлещут о берег. Не обрадовалась и мачеха, мол, приехала нахлебница. Однако деньги забрала у девочки, даже не обмолвилась, что к школе надо одежду купить. Хорошо еще, что дядя купил юбку и кофточку своей жены положил ей в сумку, тете кофточка узка стала, а так почти новая.
Пошла Лия в 9 класс. Училась она всегда неплохо, а тут еще больше старается. Окончу школу, думает, курсы какие-нибудь, бабушку выпишу, тут и Галим из армии придет.
Да все не так вышло. Чувствует Лия, что юбка новая все уже да уже ей становится. Ничего не понимает Лия. Только тогда осознала, что ждет ребенка, когда зашевелился он в животе. Школу пришлось бросить, только до Нового года поучилась. Мачеха издевалась, отчим молча жалел. Что делать? Лийке только 17-ый год...… В это время пришло письмо мачехе от сына старшего, зовет к себе в Костромскую область. Отчим не хотел ехать, да разве с женой поспоришь! Уехали. Написала письмо бабушке в Казахстан. Приехала старушка. На пенсию ее да на зарплату Лии стали жить. Лия к этому времени на рыбозавод работать устроилась. Писем стали ждать от Галима. Он уже служил в армии, писал, что приедет, жить будут хорошо, просил написать, когда родит Лия, тогда отпустят его. Радовалась Лия, ходила к морю, которое все чаще и чаще солнцем ее встречало и серебряным серпантином по яркой бирюзе.
Вот и пришел срок, девочка родилась, Галиной назвала, очень похоже на имя любимого. Черненькая, как отец, смуглолицая, а глаза, как у Лии, – то ярко-синие, когда спокойно и радостно дитя, то серые, когда плачет.
Написала о дочери Галиму Лия, ждет его. А море что-то опять серое и пасмурное. Да и что ждать от неба солнца – апрель на дворе. А сердце болит, чует нехорошее. Наконец письмо приходит, а адрес написан чужой рукой. Прочитала юная мать первые строчки письма – погиб Галим на границе, во время последнего караула перед поездкой.… Потемнело в глазах, упала без памяти. Очнулась – бабушка над ней плачет и причитает. Не зря море несчастье предвещало…...
Что делать? Жить надо, дочку поднимать. Еле одно горе пережила – другое пришло: бабушка померла. Переживала много из-за детей, внучки и правнучки. Все-таки успела помочь Лии. Закончила девушка школу экстерном, училась в техникуме заочно. Девочка в садик пошла, а Лия работала. О счастье для себя и не мечтала – Галима забыть не могла.
Однако как-то вечером зашел к ним в дом гость нежданный. Друг армейский Галима, что о гибели его написал. Фотографию Лии нашел в солдатском вещмешке, покорила и его сердце зеленоглазая красавица. Не сразу поверила ему девушка, не торопил ее Алексей, который устроился на работу тут же, в Ялте. Не скоро, но все-таки пришел тот день, когда пришли они трое – Лия, Алексей и маленькая Галочка – на берег моря, встретило их яркое солнце и бирюзовое море с яркими серпантиновыми бликами. Но это уже совсем другая история…...
Вера БОГАТЫРЕВА,
наш корр.