Каждый раз, выезжая с судебными приставами в рейд по "алиментщикам", сердце сжимается от предчувствия встречи с людьми, которым абсолютно безразлично, где, с кем и как живут их дети. А потому, встречая в таких поездках искреннюю и беззаветную родительскую любовь, приходишь в замешательство.
* * *
Не скажу, что раннее, но все еще утро. Конец июня. Припекает. А в "буханке" судебных приставов свежо – в открытые окна попадают потоки ветра, которые обрывают фразы на половине, делая разговор сбивчивым и малопонятным. Но сегодня слова не нужны: по одному взгляду на судебных приставов становится понятно, что рейд предстоит не из легких.
Вот мы уже в одном из ближайших к городу поселков. Первым делом идем к отцу, задолжавшему своему ребенку более ста тысяч алиментных рублей. Сам он уже давно живет с матерью, поскольку своего жилья не имеет. Несколько лет назад супруга подала на развод, после которого с ней осталась дочка. Бывшая жена подала на алименты, но поскольку нерадивый отец официально нигде не работал, а если подворачивался калым, то пропивал его, сумма алиментов ежемесячно увеличивалась.
Останавливаемся у блочного дома, звоним в дверь. Нам открывает пожилая женщина. Завидев людей в форме и услышав, что они пришли "по душу" ее сына, запричитала: "Хоть бы беседу с ним кто провел, устыдил бы". Утирая кончиком потрепанного фартука материнские слезы, она с горестью садится на скамеечку около дома и начинает сбивчиво рассказывать:
– Нет его дома, на работу ушел. Только где сейчас работает, не знаю. Он же за все время, что живет у меня, даже буханку хлеба не купил. Из одежды-то у него почти ничего не было. А потом все-таки устроился на работу. Каждый день с тревогой жду его возвращения с работы: какой он сегодня придет, как вести себя будет... Внучку-то мою, дочь его, родственники забрали, поскольку мать тоже зеленый змий сманил. Те просят девочку забрать, а я не могу: куда мы все на мою пенсию? Сын-то сегодня работает, а завтра – кто его знает...
Судебный пристав-исполнитель Елена Николаевна Кудрявцева достает исполнительное производство:
– У него задолженность не только по алиментам, кроме этого он не уплатил штраф ГИБДД в размере 100 рублей.
– Как не уплатил, – вздыхает мать. – Он мне клялся, что больше никаких штрафов у него нет. Еще по зиме-весне его спрашивала…...
– Вы бы не согласились внести эту сумму за него? – спрашивает Елена Николаевна.
– Да где ж деньги-то у меня? Не могу, – снова расплакавшись, отвечает убитая горем мать. – Ведь я все сама, одна, на свою пенсию делаю. Вот окна совсем прохудились, пришлось менять. И газ всем домом проводили – тоже деньги.
– Так у вас же еще дети есть, может, помогут вам с домом? – с участием спрашивает пристав.
– Да что вы, что вы! У них свои семьи. К тому же живут они далеко. Да и сами порой еле-еле сводят концы с концами. Им бы самим детей понять на ноги, не то что обо мне беспокоиться, – поднимаясь, отвечает пожилая женщина. – Сколько, говорите, сын-то должен?
– 100 рублей.
– И все?
– Ну, как все? Еще долг по алиментам. Вы заплатить хотите?
Но ссутулившаяся женщина, не ответив, заходит в дом. Появляется через минуту, сжимая в кулаке две 50-рублевые бумажки:
– Если б вы знали, как мне эти 100 рублей дороги, – плача, говорит она. – Вот приду порой в магазин, а там и колбаска, и рыбка, и конфетки. Так хочется! А купить не могу... …
Опустив голову и искренне сочувствуя пожилой женщине, судебный пристав-исполнитель начала заполнять квитанцию.
Трясущимися руками мать отдала за своего сына долг, только со второго раза смогла подписать квитанцию – от волнения дрожали руки.
– Вы уж простите меня, если что не так, – говорила плачущая женщина. – Я уж и к участковому обращалась, чтоб он сына моего приструнил, а толку-то что? И вас я понимаю, ведь это работа ваша – долги собирать.
Е.Н. Кудрявцева в ходе беседы заполнила документы, в которые внесла пояснения матери по поводу работы сына, его местонахождении, а также о предполагаемых заработках. (Как потом пояснила Елена Николаевна, даже если должник заработал 300 рублей, с них он обязан уплатить алименты.)
С тяжелым сердцем мы уходим от этой убитой горем матери. Оглядываясь, думаю: вот она, материнская любовь – отдавая последние копейки, эта женщина все еще просит: "Только в тюрьму не сажайте".
Нам пора ехать дальше. Следующий визит снова к мужчине, который уже долгие годы не вспоминает о существовании своих детей. Да и его самого крайне редко можно застать дома: он то подруг меняет, то друзей, то совсем пропадает из вида родных и близких.
Мы пробираемся по узкой тропке между кучами сваленного горбыля к двухквартирному брусковому дому. Судебный пристав по ОУПДС с силой стучится в дом. Лишь через пару минут из-за двери слышен скрипучий голос: "Хто там?"
Двери нам открывает пожилая женщина. Она стоит на пороге и, словно смотря в пустоту, говорит, что сына, которого мы разыскиваем, давно не видела. Да и вообще вот уже два года она совсем ослепла и из дома практически не выходит. Ухаживает за ней второй сын: два раза в день навещает мать, приносит ей еду, убирает в доме.
Женщина, опираясь на палку, села на скамейку. Сориентировавшись по шагам, повернула голову в сторону судебного пристава и рассказывает о своей жизни. Немигающий взгляд одинокой женщины, устремленный в пространство, наводит на жуткие мысли. Мы уже отошли от дома, а она, все еще глядя в то место, где стоял судебный пристав, все еще рассказывала о своих детях.
Следующий визит – к жителю города Нолинска. Когда-то в юности мама-цыганка настояла на том, чтобы сын женился на девушке с ребенком (чтобы в армию не забрали). Потом они, конечно развелись, но удочеренная девочка по-прежнему считается родной дочерью мужчины, а потому после развода женщина подала на алименты. Сейчас сыну уже за 30, а долг по алиментам остался. Мужчина через суд пытается доказать, что он не отец ребенка: уже заказана генетическая экспертиза, осталось только подать заявление.
Но суд – дело долгое, а исполнительное производство отлагательств не допускает. Долг по алиментным обязательствам у мужчины составил уже более 100 тысяч рублей, и в этот раз судебные приставы приехали, чтобы проверить имущественное положение должника с целью возможной описи имущества.
На сегодняшний день все, что есть в квартире, принадлежит нынешней супруге мужчины. Об этом свидетельствуют документы – кредитные договоры, товарные чеки.
Всего в этот день судебные приставы посетили 13 адресов должников. В некоторых случаях они заставали их дома, в других же приходилось расспрашивать соседей о том, где могут обитать эти нерадивые родители. Год от года среди должников по алиментам все чаще встречаются женщины, лишенные родительских прав. На сегодняшний день в службе судебных приставов на исполнении находятся 192 производства по должникам-алиментщикам, при этом 43 из них касаются матерей.
Наталия СУНЦОВА,
наш корр.